Проекты легендарной команды El Copitas – это, прежде всего, отлично прописанные концепции, которые становятся сильным фундаментом. А еще это большая честь и ответственность, исполнить свой блок на самом высоком уровне. Но за это мы и любим свое дело!
В этот раз ребята привезли свою идею из путешествий по Новому Орлеану, где когда-то сплавились испанские, французские и африканские корни, родился джаз, встала на ноги коктейльная культура, сложилась уникальная кухня и пр.пр.пр…
Но одно дело – основа, а другое – сама конструкция. Источник концепции должен быть правильно перенесен и развит там, где он станет проектом. Наш Новый Орлеан перерождается в колоритном модернистском здании бывшей типографии 1905 года постройки в самом центре избалованного Санкт-Петербурга, на расстоянии трех прыжков от знаменитого ДЛТ…
Кроме намоленного места, как приданое нам достались хорошо освещенный зал с фантастическими деревянными окнами, колоритные кирпичные стены со следами штукатурок, мощеный каменный пол брекчия и центральная колонна, на которой, возможно, держится все здание.
По результатам сложнейшего исследования было решено именно вокруг этой колонны разыгрывать центральный круглый бар, чтобы или он вращался, или все вращалось вокруг него. Этот круглый бар в последствии стал главной визуальной доминантой интерьера и технологическим подвигом, со своей подсистемой, навесной короной из тонированного смолами зеленого абсентного зеркала и полностью круглой технологической линией в одном уровне, для контакта с гостем, самого комфортного из известных человечеству.
Мягким фоном для всего выступает полностью открытая кухня, граница с которой существует, но слегка смазана. И дело здесь не в просматриваемости процессов, хотя это всегда интересно. Живая кипучая кухня харизматичного шефа, который управляет на бэке и презентует гостям свои блюда в зале – это естественная красота, которая не должна быть потеряна.
Что до дизайна остального зала, он, конечно же, фурнитурный, сложный, нашпигованный ловкими отсылками к эпохе и локации: матовый рояльный лак тут и там, замысловатые швы с бахромой и кисеями, шпоны разных ценных и экстра-ценных пород, почти силой составленные вместе, ручная роспись и гравировки, бусы с Марди Гра, павлиньи перья и непонятно на что способные африканские маски... Это если коротко.
Стулья собирали и везли со всей Европы, а часть делали здесь, например, чудесную полубарную секцию из гобеленовой ткани с бутонами ирисов. Вся посадка нарочито легкая, чуть небрежная, доставляемая и убираемая. Ведь в любом месте может стихийно возникнуть джазовая сцена, без плана, без сценария, как это и должно быть. Хотя чаще это все же случается у фортепиано…
Все здесь балансирует между новым и старым, аутентичным и локализованным, продуманным и чуть небрежным в своей естественной красоте. Все здесь результат долгой тяжелой работы множества талантливых людей, и все здесь немножко импровизация, как и сам джаз.